Я после и прежде встречал в жизни много мистиков в разных родах, от Виберга и последователей Товянского, принимавших Наполеона за военное
воплощение бога и снимавших шапку, проходя мимо Вандомской колонны, до забытого теперь «Мапа», который сам мне рассказывал свое свидание с богом, случившееся на шоссе между Монморанси и Парижем.
Неточные совпадения
— Я не понимаю, как они могут так грубо ошибаться. Христос уже имеет свое определенное
воплощение в искусстве великих стариков. Стало быть, если они хотят изображать не
Бога, а революционера или мудреца, то пусть из истории берут Сократа, Франклина, Шарлоту Корде, но только не Христа. Они берут то самое лицо, которое нельзя брать для искусства, а потом…
Точно так же если бы он порешил, что бессмертия и
Бога нет, то сейчас бы пошел в атеисты и в социалисты (ибо социализм есть не только рабочий вопрос, или так называемого четвертого сословия, но по преимуществу есть атеистический вопрос, вопрос современного
воплощения атеизма, вопрос Вавилонской башни, строящейся именно без
Бога, не для достижения небес с земли, а для сведения небес на землю).
Объективирование, изречение,
воплощение в актах не есть рационализация, не есть умерщвление; это — продолжение творения мира, творчество совместное с
Богом.
Франция в продолжение всей своей длинной истории была одним лишь
воплощением и развитием идеи римского
бога, и если сбросила наконец в бездну своего римского
бога и ударилась в атеизм, который называется у них покамест социализмом, то единственно потому лишь, что атеизм все-таки здоровее римского католичества.
— Ты, — говорит, — возьми
бога как разум мира, не находящий покуда полного
воплощения в несовершенном человеке, тогда всё будет и величественней и проще.
Слово о
воплощении Бога-Слова, § 22, стр.219).].
И эта земля есть в потенции своей Богоземля; эта матерь таит в себе уже при сотворении своем грядущую Богоматерь, «утробу божественного
воплощения», «лествицу небесную, ею же сниде
Бог», «мост, приводяй сущих от земли на небо» (из акафиста Богоматери).
Христианину надлежит верить, что в языческом мире хотя и живо ощущалась потребность в таинстве, ибо она не устранима из религии по самому ее существу, и хотя она утолялась по-своему [Об этом см. ниже в отделе III.], но не было таинств истинных, «питающих в жизнь вечную», которые могли явиться лишь в христианстве, после
воплощения Бога-Слова, давшего Свою Плоть и Кровь в живот вечный.
«После первой и блаженной природы (Божества) никто — не из людей только, но даже и из премирных сил, и самих, говорю, Херувимов и Серафимов — никогда не познал
Бога, если кому не открыл Он сам» (1–2). «Из относящегося к учению о
Боге и
воплощении как не все неизреченно, так и не все может быть выражено речью; и не все недоступно познанию, и не все доступно ему» (3).
Если бы даже не было грехопадения, то все равно было бы
воплощение Сына, раскрытие
Бога в жертве любви, т. е. новый космогонический и антропогонический момент.
«Социализм есть не только рабочий вопрос или так называемого четвертого сословия, но по преимуществу есть атеистический вопрос, вопрос современного
воплощения атеизма, вопрос Вавилонской башни, строящейся без
Бога, не для достижения небес с земли, а для сведения небес к земле».